Живописца Яковлева нелегко объяснить, не зная Яковлева-человека, Яковлева-писателя. Записи Яковлева о своей жизни, которые вполне заслуживают быть отнесенными к хорошим образцам жанра художественной автобиографии, многое объясняют в нем — художнике. Когда слушаешь главы из этих воспоминаний, посвященные годам учения, голодному прозябанию в Париже, где молодому художнику приходилось заниматься любыми поделками, случайными работами, чтобы обеспечить свое существование, главы, рассказывающие о встречах с большими русскими художниками, о пребывании на Капри в гостях у Горького, о путешествиях по России и Италии, о рыбной ловле и охоте, становится понятным, откуда на полотнах Яковлева такая жадность к вещному миру, полнокровное биение жизни, пышное плодородие природы и страстность творческого темперамента.